Не раз мы обращались с экспертным сообществом к горячим и вечным темам, вместе размышляли: как нам обустроить Россию? Не случайно обращаемся мы сейчас к мыслям Александра Исаевича Солженицына, до последних дней - августа 2008-го - бывшего читателем "РГ".
То, что предвидел еще полвека назад писатель, сегодня поражает. В "Архипелаге ГУЛАГ" он писал: "С Украиной будет чрезвычайно больно". В те глубоко советские годы он пророчески не исключал отделение Украины, но: "может быть, по каждой области понадобится свой плебисцит", учитывая, по каким ленинским лекалам были нарезаны земли, никогда не относившиеся к исторической Украине... И четверть века назад недоумевал: когда в Западной Украине сносят памятники Ленину, почему "украинские националисты броней стоят за эти священные границы, дарованные батюшкой Лениным"...
И рост бессовестности, и порчу душ, и губительный накал страстей вокруг русско-украинского вопроса он видел. Фанатичное подавление и преследование русского языка называл просто зверской мерой уже в 2006 году.
У него не было сомнений, что через "цветные революции" готовится полное окружение России, а затем потеря ею суверенитета. Это мысли в одном из последних его интервью.
Что будет завтра?
Почитайте сегодня Солженицына, что он писал вчера.
Написано в 1968-м, опубликовано в 1974-м (АРХИПЕЛАГ ГУЛАГ, часть Пятая, глава 2):
...Мне больно писать об этом: украинское и русское соединяются у меня и в крови, и в сердце, и в мыслях. Но большой опыт дружественного общения с украинцами в лагерях открыл мне, как у них наболело. Нашему поколению не избежать заплатить за ошибки старших.
Топнуть ногой и крикнуть "моё!" - самый простой путь. Неизмеримо трудней произнести: "кто хочет жить - живите!" Как ни удивительно, но не сбылись предсказания Передового Учения, что национализм увядает. В век атома и кибернетики он почему-то расцвёл. И подходит время нам, нравится или не нравится, - платить по всем векселям о самоопределении, о независимости, - самим платить, а не ждать, что будут нас жечь на кострах, в реках топить и обезглавливать. Великая ли мы нация, мы должны доказать не огромностью территории, не числом подопечных народов, - но величием поступков. И глубиною вспашки того, что нам останется за вычетом земель, которые жить с нами не захотят.
С Украиной будет чрезвычайно больно. Но надо знать их общий накал сейчас. Раз не уладилось за века - значит, выпало проявить благоразумие нам. Мы обязаны отдать решение им самим - федералистам или сепаратистам, кто у них кого убедит. Не уступить - безумие и жестокость. И чем мягче, чем терпимее, чем разъяснительнее мы будем сейчас, тем больше надежды восстановить единство в будущем.
Пусть поживут, попробуют. Они быстро ощутят, что не все проблемы решаются отделением. (Из-за того, что в разных областях Украины - разное соотношение тех, кто считает себя украинцем, и кто - русским, и кто - никем не считает, - тут будет много сложностей. Может быть, по каждой области понадобится свой плебисцит и потом льготное и бережное отношение ко всем, желающим переехать. Не вся Украина в её сегодняшних формальных советских границах есть действительно Украина. Какие-то левобережные области безусловно тяготеют к России. А уж Крым приписал к Украине Хрущёв и вовсе с дубу. А Карпатская (Червонная) Русь? Проверим и на ней: требуя справедливости к себе, как справедливы будут украинцы к карпатским русским?)
Апрель 1981. Из письма Конференции по русско-украинским отношениям в Торонто Гарвардскому Украинскому Исследовательскому Институту
Многоуважаемые господа!
Сердечно благодарю вас за приглашение на конференцию. К сожалению, уже многие годы интенсивность моей работы не позволяет мне выезжать и принимать участие в общественных мероприятиях.
Но ваше приглашение дает мне повод и право высказать некоторые соображения письменно.
Я совершенно согласен, что русско-украинский вопрос - из важнейших современных вопросов, и во всяком случае решительно важен для наших народов. Но я считаю губительным тот накал страстей, ту температуру, которая вокруг него вздувается.
...В нынешней повышенной страсти - нет ли эмигрантской болезни, потери ориентировки?.. И если ваша конференция начинает основательный диалог о русско-украинских отношениях, то надо ни на минуту не потерять из виду: отношения между народами, а не между эмигрантами.
...Я неоднократно высказывался и могу повторить, что никто никого не может держать при себе силой, ни от какой из спорящих сторон не может быть применено насилие ни к другой стороне, ни к своей собственной, ни к народу в целом, ни к любому малому меньшинству, включенному в него, - ибо в каждом меньшинстве оказывается свое меньшинство... Во всех случаях должно быть узнано и осуществлено местное мнение. А поэтому и все вопросы по-настоящему могут быть решены лишь местным населением, а не в дальних эмигрантских спорах при деформированных ощущениях.
...Мне особенно больно от такой яростной нетерпимости обсуждения русско-украинского вопроса (губительной для обеих наций и полезной только для их врагов), что сам я - смешанного русско-украинского происхождения, и вырос в совместном влиянии этих обеих культур, и никогда не видел и не вижу антагонизма между ними. Мне не раз приходилось и писать и публично говорить об Украине и ее народе, о трагедии украинского голода, у меня немало старых друзей на Украине, я всегда знал страдания русские и страдания украинские в едином ряду подкоммунистических страданий. В моем сердечном ощущении нет места для русско-украинского конфликта, и, если, упаси нас Бог, дошло бы до края, могу сказать: никогда, ни при каких обстоятельствах, ни сам я не пойду, ни сыновей своих не пущу на русско-украинскую стычку, - как бы ни тянули нас к ней безумные головы.
Прим.: Опубликовано в "Русской мысли", 18.6.1981. В России текст впервые напечатан в журнале "Звезда", 1993, 12.
Написано и опубликовано в 1990-м ("Как нам обустроить Россию?):
Слово к украинцам и белорусам
Сам я - едва не наполовину украинец и в ранние годы рос при звуках украинской речи. А в скорбной Белоруссии я провёл большую часть своих фронтовых лет и до пронзительности полюбил её печальную скудость и её кроткий народ.
К тем и другим я обращаюсь не извне, а как свой.
Да народ наш и разделялся на три ветви лишь по грозной беде монгольского нашествия да польской колонизации. Это всё - придуманная невдавне фальшь, что чуть не с IX века существовал особый украинский народ с особым не-русским языком. Мы все вместе истекли из драгоценного Киева, "откуду русская земля стала есть", по летописи Нестора, откуда и засветило нам христианство. Одни и те же князья правили нами: Ярослав Мудрый разделял между сыновьями Киев, Новгород и всё протяжение от Чернигова до Рязани, Мурома и Белоозера; Владимир Мономах был одновременно и киевский князь, и ростово-суздальский; и такое же единство в служении митрополитов. Народ Киевской Руси и создал Московское государство. В Литве и Польше белорусы и малороссы сознавали себя русскими и боролись против ополяченья и окатоличенья. Возврат этих земель в Россию был всеми тогда осознаваем как воссоединение.
Да, больно и позорно вспомнить указы времён Александра II (1863, 1876) о запрете украинского языка в публицистике, а затем и в литературе, - но это не продержалось долго, и это было из тех умопомрачных окостенений и в управительной, и в церковной политике, которые подготовляли падение российского государственного строя.
Однако и суетно-социалистическая Рада 1917 года составилась соглашением политиков, а не была народно избрана. И когда, переступив от федерации, объявила выход Украины из России - она не опрашивала всенародного мнения.
Мне уже пришлось отвечать эмигрантским украинским националистам, которые втверживают Америке, что "коммунизм - это миф, весь мир хотят захватить не коммунисты, а русские" (и вот - "русские" уже захватили Китай и Тибет, так и стоит уже 30 лет в законе американского Сената). Коммунизм - это такой миф, который и русские, и украинцы испытали на своей шее в застенках ЧК с 1918 года. Такой миф, что выгреб в Поволжье даже семенное зерно и отдал 29 русских губерний засухе и вымирательному голоду 1921-22 года. И тот же самый миф предательски затолкал Украину в такой же беспощадный голод 1932-33. И вместе перенеся от коммунистов общую кнуто-расстрельную коллективизацию, - неужели мы этими кровными страданиями не соединены?
В Австрии и в 1848-м галичане ещё называли свой национальный совет - "Головна Русска Рада". Но затем в отторгнутой Галиции, при австрийской подтравке, были выращены искажённый украинский ненародный язык, нашпигованный немецкими и польскими словами, и соблазн отучить карпатороссов от русской речи, и соблазн полного всеукраинского сепаратизма, который у вождей нынешней эмиграции прорывается то лубочным невежеством, что Владимир Святой "был украинец", то уже невменяемым накалом: нехай живе коммунизм, абы сгубились москали!
Ещё бы нам не разделить боль за смертные муки Украины в советское время. Но откуда этот замах: по живому отрубить Украину (и ту, где сроду старой Украины не было, как "Дикое Поле" кочевников - Новороссия, или Крым, Донбасс и чуть не до Каспийского моря). И если "самоопределение нации" - так нация и должна свою судьбу определять сама. Без всенародного голосования - этого не решить.
Сегодня отделять Украину - значит резать через миллионы семей и людей: какая перемесь населения; целые области с русским перевесом; сколько людей, затрудняющихся выбрать себе национальность из двух; сколькие - смешанного происхождения; сколько смешанных браков - да их никто "смешанными" до сих пор не считал. В толще основного населения нет и тени нетерпимости между украинцами и русскими.
Братья! Не надо этого жестокого раздела! - это помрачение коммунистических лет. Мы вместе перестрадали советское время, вместе попали в этот котлован - вместе и выберемся.
И за два века - какое множество выдающихся имён на пересечении наших двух культур. Как формулировал М.П. Драгоманов: "Неразделимо, но и не смесимо". С дружелюбием и радостью должен быть распахнут путь украинской и белорусской культуре не только на территории Украины и Белоруссии, но и Великороссии. Никакой насильственной русификации (но и никакой насильственной украинизации, как с конца 20-х годов), ничем не стеснённое развитие параллельных культур, и школьные классы на обоих языках, по выбору родителей.
Конечно, если б украинский народ действительно пожелал отделиться - никто не посмеет удерживать его силой. Но - разнообразна эта обширность, и только местное население может решать судьбу своей местности, своей области, - а каждое новообразуемое при том национальное меньшинство в этой местности - должно встретить такое же ненасилие к себе.
27 октября 1990 года. Ответ Cвятославу Караванскому
Многоуважаемый Святослав Иосифович!
Глубоко уважая Вас за все перетерпленное и за Вашу стойкость в испытаниях, я рад услышать сейчас Ваш мягкий голос, притом что ваши земляки - от трибуны Верховного Совета СССР и до дальних эмигрантских газет - только и вывели из моей статьи, что я: великорусский шовинист, колониалист, прихвостень имперской тирании и "закукуриченный империалист" ("Гомин Украины", 10.10.90). Такая явно преднамеренная глухота и недобросовестность - изумляют, но и настораживают: что они хотят прикрыть этим буквально рычанием?
К Вам - я могу обратиться с надеждой на взаимопонимание, в котором они мне отказали.
На Ваши исторические доводы, начиная с доли отражения татарского нашествия (если считать Червонную Русь - не Русью), можно было бы пространно отвечать, но все они вполне перекрываются самым сильным доводом, который Вы сейчас и не приводите за его ясностью: что если сердца украинцев жаждут сегодня отделения - то не с чем и спорить. Достаточно этого движения сердец! - и я в своей статье именно это и сказал. И об этом же написал еще в "Архипелаге" (часть V, гл. 2), так что мое нынешнее обращение вовсе не "беспрецедентно". Однако вот и Вы не отметили, что при такой жажде - я не спорю с отделением Украины...
Но - в о и с т и н у Украины.
Сейчас, когда на Западной Украине валят памятники Ленину (туда им и дорога!), - почему же западные украинцы страстнее всех хотят, чтобы Украина имела именно л е н и н с к и е границы, дарованные ей батюшкой Лениным, когда он искал как-то ублаготворить ее за лишение независимости - и прирезал к ней от веку Украиной не бывшие Новороссию (Югороссию), Донбасс (оторвать бассейн Донца от донских "контрреволюционных" влияний) и значительные части Левобережья. (А Хрущев с маху "подарил" и Крым.) И теперь украинские националисты броней стоят за эти "священные" ленинские границы?
Я пишу в статье (никем как будто не прочтено): "Конечно, если б украинский народ действительно пожелал отделиться - никто не посмеет удерживать его силой. Но разнообразна эта обширность, и только местное население может решать судьбу своей местности, своей области". И за это я - "закукуриченный империалист"? А те, кто запрещает народное волеизъявление и даже почему-то боится его, те - демократы и свободолюбцы, так??
В такой разъяренной обстановке нельзя обсуждать сложнейший вопрос, где наши два народа срослись по миллионам семей, по сотням местностей.
И еще довод, который, к моему изумлению, приводите и Вы: что выбор языка детей - не должен быть "прихотью родителей", а должно решать правительство республики. Это довод - поразительный. Тогда и выбор христианской веры, крещение детей - тем более не должны быть "прихотью родителей", а ждать в том государственного указания? "Неукраинцы вольны в своем выборе", - пишете Вы; только будет срезано число школ? А украинцы - не "вольны в выборе". Так значит - опять насилие?
Нет, не надо этого диктата, дайте всякой культуре расти, как ей естественно.
Прим.: Святослав Караванский, долголетний узник ГУЛАГа, украинец, написал "Открытое письмо Александру Солженицыну" ("Русская мысль", 19.10.1990) после публикации статьи "Как нам обустроить Россию?" Ответ писателя опубликован в "Русской мысли", 2.11.1990. В России текст впервые напечатан в журнале "Звезда", 1993, 12.
7 октября 1991. Обращение (к референдуму на Украине)
С ошеломлением выбираются наши народы из-под рухнувшего наконец коммунизма. Люди заслуженно ждут - и сколько ж еще ждать? - достойной, не мучительной жизни. Но пока что мы - в хаосе бед. Так до сих пор и не дана людям пахотная земля, ни даже малые наделы. И до первобытности запущена наша промышленность. И - отравлено все окружение жизни. А какие-то ловкачи тем временем успевают неслышно продавать или безвозвратно закладывать наши уцелевшие еще богатства, наше будущее, - и что же останется нам? и, главное, нашим детям? А для тех, кто трудится, - все вокруг пока только дорожает и дорожает, стеной. И какой всеобщий рост бессовестности, какая порча душ!
Но в этой катастрофе хотя бы мы сейчас-то, своими руками, не громоздили бы новых ущемлений для людей, новых несправедливостей на будущее. Вот, после баррикад в Москве, после московского августовского сокрушения коммунизма - для республик впервые открылась реальная возможность становиться отдельными государствами... Дай Бог каждому новому государству стать на ноги благополучно. (Конфедерация же самостоятельных государств - это пустой звук, ей не жить.) Однако не будет добра, если первые же шаги независимостей сопроводятся подавлением частей населения - новообразующихся национальных меньшинств. Уже сейчас из разных мест несутся жалобы - где на массовые насилия, где стали увольнять с работы по национальному признаку, а дальше не лишат ли меньшинства права обучать своих детей на родном языке, как коммунисты лишали? Наш общий горький советский опыт достаточно нас убедил, что никаким государственным смыслом нельзя оправдывать насилие над людьми. Всем должна быть обеспечена нестесненная спокойная жизнь.
Прекрасно, что назначен референдум на территории бывшей УССР. Но только если он будет проведен вполне справедливо. И я призываю всех, от кого это зависит и кто может повлиять:
- чтобы вопрос в бюллетене стоял совершенно отчетливо (не как в прошлом мартовском в СССР), давая голосующему истинную свободу выбора, без смутной исказительности;
- чтобы, по мировым нормам, не было ни давления на голосующих, ни фальсификации, а по возможности - наблюдение нейтральных комиссий;
- чтобы результат референдума учитывался отдельно по каждой области: каждая область сама должна решить, куда она прилегает.
Разные области имеют совсем разное историческое происхождение, непохожий состав населения, и не может судьба жителей области решаться перевесом среднего арифметического по обширной 50-миллионной республике. Те, кто во Львове и Киеве наконец-то валят памятники Ленину, - почему же поклоняются, как священным, фальшивым ленинским границам, на кровавой заре советской власти во многих местах прочерченным лишь для того, чтобы купить стабильность коммунистическому режиму? При решимости Украины полностью отделиться, на что ее право несомненно, - такой валовой подсчет голосов в этих границах может оказаться непоправимым для судьбы многих миллионов русского населения. И создадутся напряженные зоны на будущее.
Обеспечьте неискаженное вольное голосование - и все подчинятся ему. Дайте истинную свободу всем в ы б р а т ь - и тогда, каков бы ни был результат, это будет уважаемое самоопределение, и мы тепло поздравим Украину с возобновлением ее государственного и культурного пути.
Соседями нам быть - всегда. Будем же соседями добрыми.
Прим.: На территории бывшей Украинской ССР был назначен на 1 декабря 1991 года референдум о ее суверенитете. Текст напечатан в "Труде", 8.10.1991
Из интервью с В.Т. Третьяковым для еженедельника "Московские новости" (напечатано в номере от 28 апр./4 мая 2006)
В.Т.: Лично я считаю, что если три главных субъекта евроатлантической (христианской) цивилизации, а именно Североамериканский Союз, (Западно) Европейский Союз и Восточноевропейский (Российский) Союз (или США, СШЕ и Соединённые Штаты России) не заключат стратегический союз между собой (с надгосударственными органами), то наша цивилизация рано или поздно исчезнет. В чём вы видите спасение евроатлантической цивилизации, если она в нём нуждается?
А.С.: Увы. Всемирный политический процесс никак не движется в желаемом вами направлении. Соединённые Штаты размещают свои оккупационные войска в одной стране следом за другой. Таково фактическое положение в Боснии уже 9 лет, в Косово и в Афганистане - по 5 лет, в Ираке пока 3, но там затянется надолго. Действия НАТО и отдельные действия США различаются малосущественно. Отчётливо же видя, что нынешняя Россия не представляет им никакой угрозы, НАТО методически и настойчиво развивает свой военный аппарат - на Восток Европы и в континентальный охват России с Юга. Тут и открытая материальная и идеологическая поддержка "цветных" революций, парадоксальное внедрение Северо-Атлантических интересов - в Центральную Азию. Всё это не оставляет сомнений, что готовится полное окружение России, а затем потеря ею суверенитета. Нет, присоединение России к такому евроатлантическому альянсу, который ведёт пропаганду и насильственное внедрение в разные части планеты идеологии и форм сегодняшней западной демократии - привело бы не к расширению, а к упадку христианской цивилизации.
В.Т.: Каково ваше отношение к тому, что происходит на Украине? В этой связи каково ваше отношение к проблеме разделённости русской нации (самой большой разделённой нации в современной Европе)? Должна ли Россия, пусть не политически, а хотя бы интеллектуально, ставить вопрос о воссоединении русских и русских земель в случае очевидного увода Украины украинской элитой в Евросоюз и особенно в НАТО?
А.С.: Происходящее на Украине, ещё от фальшиво построенной формулировки для референдума 1991 года (я уже об этом писал и говорил), составляет мою постоянную горечь и боль. Фанатическое подавление и преследование русского языка (который в прошлых опросах был признан своим основным более чем 60% населения Украины) является просто зверской мерой, да и направленной против культурной перспективы самой Украины. - Огромные просторы, никогда не относившиеся к исторической Украине, как Новороссия, Крым и весь Юго-Восточный край, насильственно втиснуты в состав нынешнего украинского государства и в его политику жадно желаемого вступления в НАТО. За всё время Ельцина ни одна его встреча с украинскими президентами не обошлась без капитуляций и уступок с его стороны. Изживание Черноморского флота из Севастополя (никогда и при Хрущёве не уступленного УССР) является низменным злостным надругательством над всей русской историей XIX и ХХ веков.
При всех этих условиях Россия ни в какой форме не смеет равнодушно предать многомиллионное русское население на Украине, отречься от нашего единства с ним.
Валерий Выжутович: У Солженицына был несомненный пророческий дар
Наталья Солженицына: Александр Исаевич был обожжен революцией
